ДЬЯВОЛ: ТЕМНЫЙ АНГЕЛ Ваш дьявол недооцененный Меня не убеждает, Тот, кто всеми ненавидим Должен быть кем-то! Гете Рис. 62 Пришло время встретиться с Дьяволом. Как основной архетипический персонаж он, строго говоря, принадлежит небесам, верхнему ряду нашей карты Таро. Но он пал… помните? Он бы сказал про это, что он уволился со своей работы и ушел в отставку с небес. Он говорил, что заслуживает лучшей участи; он чувствовал, что его следовало бы повысить и дать больше власти. Но это не то, как другие излагают эту историю. В соответствии с большинством описаний. Сатану уволили. Говорят, его грехом были высокомерие и гордыня. У него была властная натура, слишком много амбиций и раздутое чувство собственной ценности. Тем не менее, у него было много шарма и значительное влияние. Он был искусен: он организовывал ангелов для восстания за спиной Босса, в то же время заискивая перед Господом. Он ревновал ко всем — особенно к человечеству. Ему нравится думать о себе как о любимом сыне. Он ненавидел Адама и возмущался его правлению этим чистым Эдемским Садом. Невинность, наивность заставили его корчиться. Как же он наслаждался. искушая Еву и ломая Рай! Иску- шение было – и продолжает оставаться — его специализацией. Некоторые даже говорят, что именно он искушал Господа изматывать Иова. Они заявляют, что так как Бог добр. Он никогда бы не устроил подобные дьявольские фокусы, если бы его Библиотека книг по магии/эзотерике/саморазвитию не втянул в это Сатана. Другие спорят, что так как Господь всеведущ и всемогущ. Он один должен нести всю ответственность за то. что устроил Иову допрос с пристрастием. Спор о том. кто был ответственен за страдания Иова продолжается веками. Он все еще не разрешен и вряд ли когда-нибудь разрешится. Причина понятна: Дьявол приводит в замешательство, потому что он сам в замешательстве. Если вы посмотрите на его портрет в Таро (рис. 62), вы увидите, почему. Он выставляет себя в виде абсурдного нагромождения частей. На нем надеты оленьи рога, в то же время у него когти хищной птицы и крылья летучей мыши. Он говорит о себе, как о мужчине, но он обладает грудью женщины, или более точно, носит ее, потому как она выглядит как нечто приклеенное или нарисованное на нем. Этот причудливый нагрудник мало защищает. Вероятно, он надет в качестве знака отличия, предназначенного для того, чтобы замаскировать жестокость его носителя, но символически это может указывать на то. что Сатана пользуется феминной наивностью и невинностью в качестве фасада, чтобы колдовством проложить себе дорогу в наш сад. И, как ясно показывает Эдемская история, он действует именно за счет этой самой невинной наивности в нас (воплощенной в Еве). То, что его нагрудник является жестким и накладным, может также указывать на то. что женская сторона Дьявола механистична и нескоординирована, так что она не всегда находится у него под контролем. Важно, что его золотой шлем принадлежит богу Вотану, богу, который также был подвержен женоподобным вспышкам раздражительности и стремился отомстить всегда, когда его авторитет находился под угрозой. Дьявол держит меч. но он беспечно держит свое оружие за клинок и в своей левой руке. Очевидно, что его отношение к своему оружию настолько бессознательно. что он бы не смог использовать его целенаправленно, что символически означает, что его отношение к мужскому Логосу также бесплодно. Вэтой версии Таро меч Сатаны, кажется, ранит только его самого. Но его клинок еще опаснее, потому что он его не контролирует. Организованная преступность действует логично. Ее можно отыскать и с ней можно иметь дело с помощью систематического подхода. Даже преступления страсти обладают определенной эмоциональной логикой, что делает их по-человечески понятными и иногда даже их можно предотвратить. Но стихийные разрушения, бессмысленное убийство на улицах, неистовый человек, который в произвольном порядке стреляет наобум на скоростных трассах — против них у нас нет защиты. Мы чувствуем, как подобные силы действуют во мраке за пределами человеческого понимания. Дьявол — это архетипическая фигура, чье происхождение, прямое и косвенное, уходит вглубь античности. Тогда он обычно появлялся как гадкий, мерзкий демон, более сильный и менее человечный, чем изображенная в Таро фигура. Как Сет, египетский бог зла. он часто принимал вид змеи или крокодила. В древней Месопотамии. Пазузу (разносящий малярию демон юго-западного ветра, царь злых духов воздуха) воплощал некоторые качества, приписываемые сегодня Сатане. Наш Дьявол также унаследовал определенные характеристики Тиамат, вавилонской богини Хаоса, которая приняла вид рогатой и когтистой домашней птицы. И только с появлением Иудео-Христианской культуры Сатана начал принимать более человеческие характеристики и творить свои гнусные деяния способами, которые мы, люди, могли понять с большей готовностью. 219 Рис. 63 В работе Блейка «Сатана, торжествующий над Евой* (рис. 63). например. Сатана утратил свои рога и когти. Он даже величественно возвышается над огромным змеем, обвившимся вокруг Евы. с которой он, кажется, не признает что-либо общее. В отличие от Дьявола, нарисованного на нашем Таро, Сатана Блейка – опытный воин, вооруженный ружьем и копьем, которые он несет с явной уверенностью. Очевидно, века практики усовершенствовали замысел и целеустремленность. Но он все еще держит свое копье в левой или «низшей* руке. т. к. его энергии продолжают направляться на борьбу вместо мира, и на власть вместо любви. То. что образ Дьявола стал более очеловеченным с течением веков, символически означает, что мы стали более готовы теперь увидеть его как теневой аспект нас самих, а не сверхъестественного бога или адского демона. Возможно, это может значить, что мы готовы, наконец, бороться с нашей собственной сатанической оборотной стороной. Но и будучи человеком — и даже красавцем – каким он изображен на портрете Блейка, он не сбросил свои огромные крылья летучей мыши. Они даже стали темнее и больше, чем те. которые носит Марсельский Дьявол. Это указывает на то, что отношение Сатаны к летучей мыши в особенности важно и требует нашего особого внимания. Летучая мышь — ночной летун. Избегая дневного света, она прячется каждое утро в темной пещере, где она висит вверх ногами, собирая энергию для своих ночных проделок. Она кровопийца, чей укус разносит чуму и чьи падения оскверняют окружающую среду. Она летает в темноте и. в соответствии с народным поверьем, имеет склонность запутываться в чьих-либо волосах, приводя к истерическим беспорядкам. Библиотека книг по магиИ/Эзотерике/саморазвитию Дьявол также летает по ночам – время, когда огни цивилизации погашены и рациональный разум спит. Именно в это время люди лежат бессознательными, незащищенными и открытыми внушению. В дневное время, когда человеческое сознание бодрствует и способность человека различать обострена. Дьявол удаляется в темные уголки психики, где он тоже висит вниз головой, пряча свое своенравие, поддерживая свои энергии и ожидая подходящего момента. Дьявол метафорически сосет нашу кровь, ослабляя наш дух. Последствия его укуса заразны, они поражают целые общины или даже страны. Так же, как летучая мышь может привести к беспричинной панике в переполненной аудитории, если она ринется вниз среди зрителей, так и Дьявол может слепо влететь в толпу, буквально подвергаясь угрозе запутаться во всех волосах, сбивая логическое мышление и создавая массовую истерию. Наше отвращение к летучим мышам находится за пределами любой логики. Так же точно и наш страх Дьявола — и по тем же причинам. Летучая мышь кажется нам чудовищным отклонением природы — пищащая мышь с крыльями. Что же касается дьявола, его несоизмеримые части бросают вызов законам природы. У нас есть тенденция видеть все подобные уродства – карликов, горбунов, детенышей с двумя головами — как дело рук некоторой темной, иррациональной силы, а само создание — как орудие этой силы. Один из сверхъестественных талантов, который разделяют летучая мышь и Дьявол — способность двигаться слепыми в темноте. Мы интуитивно боимся подобной черной магии. Ученые нашли способы защищать себя от опасных, отвратительных привычек летучей мыши, чтобы они могли снова заходить в пещеру зверей и изучать обитателей более рационально. В результате этого своеобразная форма летучей мыши и ее отталкивающее поведение кажутся менее пугающими, чем до этого. Сейчас обнаружено, что даже эта таинственная система радаров работает в соответствии с понятными законами. Современная технология раскодировала ее черную магию, чтобы создать похожий прибор, с помощью которого можно летать вслепую. Возможно, с помощью подобного рода объективного изучения Дьявола мы сможем научиться защищаться от него; и найдя внутри себя склонность к сатанинской черной магии, мы, может быть, научимся преодолевать те иррациональные страхи, которые парализуют волю и делают невозможной встречу и столкновение с Дьяволом. Возможно, в мертвенном освещении Хиросимы с ее последствиями, искривленным и деформированным человечеством, мы можем, в конце концов, увидеть чудовищную форму нашей собственной дьявольской тени. С каждой следующей войной становится все очевиднее, что мы с Дьяволом разделяем многие общие характеристики. Говорят, что функция войны как раз и заключается в том. чтобы раскрыть человечеству его огромную способность к злу таким незабываемым способом, что каждый из нас в конечном итоге признает свою собственную темную тень и решительно возьмется за осознание силы своей внутренней природы. Алан МакГлашан рассматривает войну именно как «наказание за неверие человека в те силы внутри него самого». Парадоксально, но чем «цивилизованнее» становится сознательная жизнь человека. тем сильнее возрастает жестокость его языческой, животной натуры, как это раскрывается в войне. Комментируя это. Юнг говорит: 221 Проклинаемые инстинктивные силы цивилизованного человека намного более разрушительны и тем самым более опасны, чем инстинкты примитива, который в более скромной степени постоянно проживает негативные инстинкты. Следовательно, ни одна война исторического прошлого не может конкурировать с войной между цивилизованными нациями на колоссальной шкале ужаса. Далее Юнг продолжает, говоря, что классическое изображение Дьявола как получеловека, полузверя «точно описывает гротескную и темную сторону бессознательного. т.к. мы никогда на самом деле не беремся всерьез за него, и, следовательно, оно остается в своем изначальном диком состоянии». 3 Если мы исследуем этого «зверского человека», каким он показан в Таро, мы сможем увидеть, что ни один отдельный компонентсам по себе не подавляет другие. Эту фигуру делает такой противоречивой, отвратительной то, что в ней бессмысленное нагромождение различных частей. Подобное иррациональное скопление приводит в ужас сам порядок вещей, подрывая космическую структуру, на которой зиждется вся жизнь. Столкновение с подобной тенью означало бы столкновение со страхом, который не только нас, людей, но и саму Природу мог бы превратить в бесстрашного и неуязвимого воина. Но этот странный зверь внутри, которого мы проецируем на Дьявола, в конце концов, — Люцифер Носитель Света. Он ангел — хотя и падший — и как таковой он — посланник Бога. Нам следует познакомиться с ним. Его лицо не непривлекательно. Его чудаковатый облик напоминает о Пане, персонаже, связанном с паникой и кромешным адом. На самом деле, слово •pandemonium» было выдумано Милтоном специально для того, чтобы описать деятельность Люцифера и его когорты. Оно осталось в нашем языке, и оно все еше лучше всего определяет пт безумия и разрушительного беспорядка, который может вызвать Дьявол в нашем мире и в нас самих. Несмотря на тот факт, что эта фигура Таро вооружена для внезапных атак и захватов в темноте, у нее есть одна подкупающая черта: пара золотых оленьих рогов. Рога — это древний символ новой жизни и духовного возрождения, и золотые оленьи рога особенно символичны для божественного огня. Те, которые здесь изображены, выглядят почти как языки пламени, вырывающиеся с каждой стороны головы создания. Как указывалось ранее, эти волшебные рога не принадлежат фигуре Дьявола, они являются частью золотого шлема, напоминающего о Вотане. Золотой огонь тогда не является собственностью Сатаны, а служит его богоподобной должности в качестве посланника. Когда он помнит об этом, его огонь может озарять и освобождать. Но когда он крадет небесный огонь для своего собственного возвеличивания. его действия могут вызвать удар грома и молнии с небес. Как обнаружили Адам и Ева, роль Дьявола настолько двусмысленна, что невозможно знать, что у него на уме. С одной стороны, он подбивает нас к непослушанию, настаивая на том, чтобы мы вкусили запретный плод и проглотили кисло-сладкое блюдо из добра и зла, С другой стороны, если бы не его побуждение к действию и знанию, мы бы все еще были маленькими детьми, пойманными в идиллический круг защищенного, но ограниченного рая. Без этой дьявольской вовлеченности Библиотека книг по магии/ЭЗотерике/саморазвитию в решающие вопросы добра и зла, у нас бы не было ни эго-сознания, ни цивилизации, ни возможности превзойти эго с помощью самореализации. Как животные, мы бы навсегда оставались в плену жестких формул автоматического поведения. Кажется, что из-за деятельности Сатаны, мы, люди, изгнаны из Эдема инстинктивного послушания и животной природы для того, чтобы мы могли исполнить участь нашей особой человеческой природы. И теперь, попробовав знания добра и зла, мы на веки вечные оказываемся перед ответственностью морального, нравственного, внутреннего выбора. Мы больше не можем, как послушные дети, беззаботно оставаться внутри границ данного этического кода. Мы. говоря подходящими словами Жан-Поля Сартра, «обречены быть свободными». Без свободы выбора не может быть истинной нравственности. На самом деле сегодня у многих из нас больше свободного выбора, чем мы осознаем: но многие все еще бессознательно содержатся в тюрьме культурного большинства, отказываясь принять ответственность за нравственный выбор. Многие из нас просто не имеют понятия, что мы могли бы сделать, если бы мы освободились от всех наложенных ограничений и реальных, и воображаемых. До той поры, пока наше повиновение этическому коду является автоматическим, мы не свободны. До той поры, пока мы отказываемся повернуться и противостоять нашим собственным внутренним дьяволам – какой бы вид они ни приняли – мы не являемся людьми. Именно в этой ситуации находится странно выглядящая пара, изображенная на ХУкарте Таро. Они не совсем люди, и не полностью свободны. Лица, которые они оба повернули к миру, кажутся вполне человеческими, но их тела оснащены звериными ушами, рогами, копытами и хвостами. Эти две фигуры привязаны веревками к платформе, на которой стоит Дьявол; но они кажется совсем не осознают этого. Они похоже так же не осознают свои раздвоенные копыта и хвосты. Эти отпрыски Сатаны обыгрывают знакомую черту человеческого состояния, которое Юнг амплифицирует следующим образом: … мы всегда забываем, что наше сознание является только поверхностью; наше сознание — это авангард нашего психологического существования. Наша голова всего лишь один конец, а за нашим сознанием тянется длинный исторический «хвост» и сомнений, и слабостей, и комплексов, и предубеждений, и наследий, и мы всегда не учитываем их. Два раба Таро напоминают двух помощников на магическом представлении, застывших с глупыми ухмылками по обе стороны от мага, пока тот показывает свои фокусы. Они никогда не поворачиваются, чтобы посмотреть, что он затевает. Они подают ему необходимые инструменты, как если бы они исполняли ритуальный танец, полностью не связанные с происходящим. После этого они отворачиваются и возвращаются к своим невинным позам у рампы. До той поры, пока эти лакеи будут оставаться не осознающими свои роли в махинациях Дьявола, они могут продолжать исполнять свой маленький ритуал без каких-либо конфликтов, каких-либо проблем, — и какого-либо роста. Обратите внимание, какими маленькими кажутся их фигуры на этой картине. Они до смешного малы в росте, т. к. энергии, связанные в их животных частях, не были сознательно распознаны, ассимилированы и сделаны годными для роста. Эти чертенята 223 носят самодовольный вид, так часто наблюдаемый на лицах тех. кто считает, что у них есть полный контроль над своим поведением. Когда же внезапные эмоциональные взрывы, необъяснимая забывчивость или другие оплошности сознания угрожают уничтожить самодовольный образ себе подобных людей, они никогда не оглядываются, чтобы увидеть длинные хвосты, соединяющие их с их звериными предками. Они обычно слишком заняты, показывая пальцем, обвиняя кого-либо другого. Они напоминают об одном маленьком мальчике, который, когда его ругали за то. что он дрался, заплакал: «Но. мама, он мне первым сдачи дал!» Философия таких тычущих пальцем воплощена на более утонченном языке Андре Жидом. “Зло*, он торжественно уверяет нас. «это то. что человек делает в ответ». Вероятно, пройдет еще какое-то время, прежде чем два раба Таро смогут взять ответственность за свои действия. Может даже потребуется удар грома, подобный изображенному на следующей карте, чтобы сорвать их самодовольство, и вспышка молнии, чтобы они осознали свои длинные хвосты. Какие именно качества представляет Дьявол? Он является таким смешением частей, что их трудно уловить. Но так оно и должно быть, т.к., в соответствии с Юнгом, любой вид психической функции, отщепленной от целого и действующей автономно, является дьявольским. Рабская и бессознательная привязанность даже к самому альтруистичному коду также верно обозначает человека созданием Дьявола, как и измученность своим звериным аппетитом. Решающими здесь являются неосознанность и автономность. Удерживая эту мысль Юнга в голове, давайте взглянем на пятнадцатую карту, чтобы исследовать некоторые виды бессознательной автономности, которые могут быть изображены здесь. Дизайн этой карты (центральная приподнятая фигура с двумя маленькими помощниками у ее ног) не сильно отличается от Папы, но с определенными важными отличиями. Дьявол действует за спинами своих помощников, в то время как Папа сидит лицом к своим двум служкам. Папа держит поднятой свою правую руку в знак благословения, подняв два пальца, напоминая, что необходимо иметь дело с моральным конфликтом: три оставшихся пальца скрыты, что символизирует непознаваемую тайну Святой Троицы. Напротив, в пятнадцатой карте, похожая на когтистую лапу рука Дьявола с ее четырьмя поднятыми вверх пальцами указывает, что его единственная забота – в ограниченных измерениях земной власти. Его рука кажется поднятой вверх в высокомерном приветствии, не сильно отличном от того, которое было как спусковой механизм автоматического ответа Heil Hitler. Папа усажен на трон, как подобает его сану. Дьявол стоит на том. что выглядит как наковальня, чей пепел сгорел дотла. Он заставил нас думать, что именно он является небесным огнем. Не согласный со своей ролью Несущего Свет, он предпочитает представляться также и как Свет. Папа держит свои ритуальные принадлежности в руке, облаченной в перчатку с крестом, края которого расширяются к оконечностям, и это значит, что он властвует от имени Церкви. Но Дьявол держит свой меч необдуманно в голой, похожей на лапу руке, указывая на бессознательное, эгоцентрическое использование власти. Меч — это орудие, свидетельствующее о высоком уровне цивилизации. Это оружие, часто сверхъестественного происхождения, является символом рыцарской чести и действия на службе идеала. В восьмой карте, прямо над этой, мы видим, как Правосудие держит ритуально свой меч. как своего рода отвесную линию, соединяя Библиотека книг по магии/эзотерике/саморазвитию верх и низ. Можно рассматривать ее меч, как молниеотвод, спускающий божественный огонь для освещения нашей слепой неразберихи. В Дьяволе центральный персонаж высмеивает все то, что символизирует меч Правосудия. Как показушный маленький мальчик, он хвастается личной неуязвимостью и безразличием к любой власти, отличной от него самого. Мы, сидя перед ним так, что мы можем посмотреть в его глаза, можем видеть сквозь его притворства. Но два раба остаются не осознающими его существования. По словам Бодлера, у которого был значительный опыт с этим товарищем, •Умнейшая хитрость Дьявола – убедить нас, что он не существует*. Чтобы перехитрить Дьявола Навахо поместили его среди богов, где они могли приглядывать за ним. Восточные религии всегда считали демонический аспект частью божества. В Индуистско-Буддийской иконографии даже у наиболее зловредных фигур одна рука поднята вверх в мудре. обозначающей «Не бойся*, чтобы передать мысль, что подобное появление является лишь другой формой майи, одной из миллиона масок Бога. В Ветхом Завете зло также рассматривалось как сторона Бога. Цитируя самого Иегову; «Я, Господь, и нет иного. Я образую свет и творю тьму; Делаю мир и произвожу бедствия: Я, Господь, делающий все это*. Раннее Христианство также возлагало способность и к добру, и ко злу в руки Бога. Клемент, римский епископ первого века учил, что Бог правит миром правой рукой и левой рукой – правая рука есть Христос и левая рука Сатана. Но в более поздние времена Христианство ампутировало левую руку Бога, ссылая Сатану в нижние регионы, тем самым оставляя всецело милосердного Бога верховно править на небесах. Сегодня мы настолько стали влюблены в светлый, ясный аспект творческой власти, что мы вовсе потеряли из виду Дьявола, очевидно, думая, что, когда он упал с небес, он больше нигде не был активен, и меньше всего — в нас самих. Многие психологи соглашаются, что подобное игнорирование нашей собственной дьявольской стороны – основная причина большей части высвобождений хаоса в современном мире. Наши собственные личные повышенная эмоциональность, предубежденность, мстительность, насилие и замешательство (которые не признаются и с которыми не разбираются в наших личных жизнях) сейчас прорываются в огромном размере в виде мировых войн, беспорядков, пожаров, насилия и всеобщего разрушения. Это трюизм жизни, что. когда наши собственные негативные стороны не осознаются как принадлежащие нам изнутри, они оказываются действующими против нас снаружи. Перед лицом современных мировых событий становится все более необходимо, чтобы мы договорились с этой сатанинской силой. Древнееврейское слово для дьявола, означает «противник*, «восставший против*, «враг*. В Вебстерском международном словаре (1914г. издания) Дьявол описывается как «противник Бога … хотя и в подчинении у Него и могущий действовать только с Его разрешения*. Другими словами. Дьявол очень подозрительный, противоречивый персонаж. С одной стороны, он враждебен Богу; но с другой стороны, он подчинен ему, он во власти Бога, действует только с Божественного негласного позволения. Это кажется сутью конфликта, с которым сталкивались поколения. Или же Господь не всемогущ, или Дьявол является частью его творений. Нельзя иметь и то, и другое. Если мы принимаем понятие монотеизма, тогда очевидно. Бог должен был создать Дьявола как часть своего божественного плана. 225 Рис. 64 Может оказаться так, что нам будет сложно принять сознательно эту концепцию, но большинство из нас всю жизнь жили с ней. Она просочилась в наше кровеносное русло как часть нашего культурного наследия. «Не введи нас во искушение”, молимся мы. Кому мы приносим эту молитву? Дьяволу? То, что мы адресуем эту просьбу Богу, может только означать, что бессознательно мы переживаем искушение ослушаться как часть божественной природы. Двойственность Божества явно подразумевается в истории в Книге Бытия об Эдеме, В этом описании Господь сотворил древо познания добра и зла, поместил его в сад и затем умышленно привлек внимание своих детей к нему, запретив им есть его плоды. Эта психология напоминает сходный рассказ о Epimonandas. чья мать испекла пирожки из острого мяса и положила их остывать на пол. Уходя из дома, она сказала своему маленькому сыну: ‘Смотри, Epimonandas, будь осторожен. когда будешь проходить мимо этих мясных пирожков». И Epimonandas был осторожен. Он с огромной осторожностью наступил в центр каждого пирожка! В истории об Иове сам Господь искушается Сатаной причинить страдания Иову. В этой драме, как указывает Юнг в своей работе «Ответ Иову», даже божество изображается с наличием темной бессознательной стороны — дьявольское альтер-эго или тень. Достаточно сложно принять личную тень в себе и в своих друзьях, но мысль о том, что у самого Бога может быть теневая сторона, кажется, противоречит основам учений нашей Христианской культуры. Многие из нас бессознательно погрузились в церковно-календарное христианство, в котором милосердный Бог-Отец, задрапированный в розовую хлопчатобумажную ткань, с небес покровительственно улыбается Своим детям, обращая злого Черного Дьявола к бегству. Мысль, что божество может заключать в себе все противоположности, включая область темного бессознательного, и что Дьявол в свою очередь может обладать некоторыми яркими, искупительными качествами, кажется шокирующей. Большинство колод Таро делает резкое разграничение между Хорошим Магом первого Старшего Аркана, который изображается светлым, ярким и позитивным и Плохим Магом пятнадцатой карты, несущим все неаппетитные негативные качества. Но это не так в Марсельской колоде, чьи персонажи, кажется, всегда представляют и светлые, и темные элементы. Мы уже наблюдали, как Марсельский Маг с его лемнискатной шляпой и пестрым нарядом, стоя на перекрестке, выступает в качестве противоречивого персонажа, в отличие от духовного Мага Уайта в его беседке из лилий и роз. Как можно ожидать. Дьявол, изображенный в этих двух колодах, отражает Библиотека книг по магии/эзотерике/саморазвитию Рис. 65 сходные различия. В колоде Уайта он омерзительный, пугающий товарищ с волосатыми ногами с раздвоенными копытами и суровым выражением лица (рис. 64). Его символ – перевернутая пентаграмма, шестиконечный знак черной магии. Если бы Дьявол был настолько же отталкивающим, как этот товарищ, грех бы не был проблемой. В отличие от этого, его двойник в Марсельской колоде (как и Маг из нее) воплощает и привлекательные и непривлекательные качества. Легко может вообразить, как оказывается втянутым в отношения любви-ненависти с любым из этих Марсельских персонажей. В христианском искусстве эта архетипическая фигура иногда изображалась как тень Иисуса. В известной картине Дуччо «Искушение Христа на Горе» эта тень появляется в самом деле очень большой и черной (рис. 65). Психологически, а также и физически, верно, что чем ярче свет, тем темнее тень. В переводе на практический опыт это означает, что чем лучше мы осознаем наш творческий потенциал, тем более бдительными мы должны быть к выходкам нашей теневой стороны и более ответственными мы должны быть по отношению к ней. По мере расширения сознания совесть становится более утонченной, так что начинаешь все больше осознавать возможный вред от даже самого обыденного слова или дела. Поскольку все человеческие влечения по сути аморальны, инстинктивное действие безнравственно всего 227 лишь из-за своей неосознаваемое™. Любое влечение, проявляющее себя бессознательно, является примитивным, бесконтрольным, компульсивным, а потому потенциально губительным. Как мы можем подтвердить на собственном опыте, возрастающее осознание, далекое от того, чтобы превращать нас в безмятежные растения, бросает нас все глубже и глубже в моральный конфликт, требуя самого сильного проникновения в тайны добра и зла. Христос сказал: «Я принес не мир. а меч*. Поднятие меча нравственных различий нарушает нашу мирную невинность и неминуемо вызывает чувства согрешения и вины. Как Ева. чей первый укус яблока навсегда исказил симметрию бессознательной природы, так же и наше заостряющееся сознание нарушает нашу инфантильную идентичность со всей жизнью и ощущается как насилие над природой. В широком контексте герои культуры (мужчины и женщины с высшим сознанием, предвидением и энергией) и далее наносили раны божественному порядку, когда по-Прометеевски они похищали огонь с небес для блага человечества. В соответствии с мифом и легендой, такие поступки непослушания и смелости всегда наказываются богами. Адам и Ева, откусив тот роковой первый кусок, затем смогли увидеть свою наготу (что символически означает, что они утратили свою слепую невинность и были вынуждены обрести новое самоосознание). В результате этого они были изгнаны искать дальнейшую самореализацию. .Адекватная поддержка их расширяющегося самоосознания уже не может играючи обеспечиваться природой: теперь человеческое сознание должно искать средства к существованию своими собственными усилиями. Прометей также был наказан за вторжение на до этого времени небесную территорию сознания и творчества; прикованный к горе Кавказ, он был вынужден страдать от неописуемой боли. т. к. каждый день стервятник выклевывал его печень, которая затем вырастала вновь каждую ночь. Символически это может указывать на то. что гениальные люди необходимо должны страдать от удела изоляции, живя в сферах духа, находящегося выше понимания их современников. Прикованные к их уникальной задаче в роли носителей света, эти героические особы вынуждены день н ночь жертвовать кровью своей жизни по требованию их таланта. Чувства согрешения, вины и наказания характерны для поиска сознания. Когда бы мы ни порывали с родительским образом того, как «должно* или «следует» делать, мы чувствуем вину. Настолько глубоко запечатлены в бессознательном эти чувства, что действия, не имеющие какого бы то ни было морального, нравственного значения, часто вызывают чувство вины, если эти действия нарушают правила приличия этого бессознательного «внутреннего родителя» — создания, чьи реликтовые остатки могут стойко держаться нетронутыми на протяжении всей жизни. Сходным образом любой разрыв, каким бы незначительным он ни был, с господствующими обычаями внешней социальной среды обитания может переживаться как оскорбление всех и часто сопровождается чувством вины. Но если «все это делают», можно носить, говорить или делать самые причудливые веши — или исполнять незаконные или даже преступные действия, не испытывая чувство вины. Изложим некоторые из этих идей в более широких психологических понятиях: любое отрыв от изначальной бессознательной идентификации с самостью влечет за собой чувство вины. Тем не менее, если мы должны двигаться вперед Библиотека книг по магии/эЗотерике/саморазвитию к сознательным отношениям с самостью, мы должны совершить этот разрыв и выдержать вину. Парадоксально мы приводимся в движение самостью, чтобы удалиться от этой изначальной идентификации, чтобы установить воссоединение с самостью на другом уровне осознания. Бремя вины является не только личным, т.к. каждый из нас несет бессознательную вину за всеобщую преступность и жестокость, равнодушие человечества, о чем мы читаем ежедневно в газетах. «Даже если юридически говоря, мы не были соучастниками преступления,» — говорит Юнг. — «Мы всегда из-за нашей человеческой природы потенциальные преступники. На самом деле у нас просто не было подходящем возможности оказаться вовлеченными в дьявольскую схватку. Никто из нас не стоит вне черной коллективной тени человечества». По этой причине, говорит Юнг. мы. люди. «не чувствуем себя вполне правильно, когда мы ведем себя идеально; мы чувствуем значительно лучше, когда мы действуем чуть-чуть неправильно. Это потому, что мы не идеальны. Индусы, строя храм, оставляют один угол незаконченным; только боги делают что-либо идеально, человек никогда этого не может. Гораздо лучше знать, что ты не идеален, тогда ты чувствуешь себя намного лучше.» Тем не менее, образ совершенства настолько укоренен в нашей культуре, что мы чувствуем вину, когда не можем его достичь. Иногда нам нужен козел отпущения, чтобы помочь нам вынести груз наших слишком человеческих недостатков. Иногда мы проецируем их на наших друзей и родственников, или мы оказываемся раздавленными под их весом. «Дьявол заставил меня это сделать*, говорим мы, наполовину всерьез, когда мы совершили что-то менее совершенное или «Я не знаю, что за черт в меня вселился! • Дьявол — удобный козел отпущения. В комментариях психологической функции козла отпущения Юнг делает это мудрое высказывание: »Это более глубокое значение того факта, что Христа-спасителя распяли между двумя ворами. Эти воры по-своему также были спасителями человечества, они были козлами отпущения». Из всего, что уже было сказано здесь о нем, можно увидеть, что Дьявол — это очень сложный и противоречивый персонаж. В соответствии с классическим описанием Мефистофеля Гете, он «та сила, что вечно хочет зла, но делает добро». Он тот товарищ, который соблазняет нас s бессознательную преступность, но который также заманивает нас в сознание. Как Люцифер он может преподнести нам для нашего спасения небесный огонь или он может ввергнуть нас в пламя ада, разрушая нас. И все это время он обманывает нас, появляясь в столь многих видах, что мы не можем уследить за ним. Христианский Дьявол, чьим эпитетом было «Великий Зверь», был карикатурой Пана и Дионисия, им обоим поклонялись в значительной степени в массовых ритуалах разнузданной природы. Сегодня, как указывает Юнг. этот Великий Зверь снова пробудился к массовой истерии из-за возрастающей коллективности нашей современной культуры: Большая компания, состоящая всецело из достойных восхищения людей, обладает нравственностью, моралью и умом неуклюжего, глупого и жестокого животного. Чем больше организация, тем неизбежнее ее безнравственность н слепая тупость. (Senatus bestia, senators boni viri). Общество, 229 автоматически подчеркивая все коллективные качества в своих индивидуальных представителях, поощряет посредственность, поощряет все. что обосновывается, чтобы произрастать легким, легкомысленным способом. Индивидуальность неизбежно будет прижата к стене. Имя Дьявола — легион, и когда мы «одержимы Дьяволом*, наше имя также легион. Заполненные конфликтующими мыслями, целями, интересами и эмоциями, мы теряем контакт с нашей центральной самостью. Быть в не-гармонии с самостью — это быть в грехе. Изгнанные из Эдема, как Адам и Ева, мы тогда должны заплатить за наше преступление скитанием по широкому миру а поисках нового соединения с центром. Дьявол делает все. что от него зависит, чтобы мешать этому поиску, соблазняя нас к прокрастинации, к откладыванию на потом. Он использует промедление преднамеренно как одно из его наиболее эффективных оружий, о чем свидетельствует следующий рассказ: Однажды Дьявол, недовольный тем. как продвигается его работа на земле, созвал совет своих последователей, призывая добровольцев для миссии на земле и требуя предложений о том, что можно сказать человечеству, чтобы способствовать Дьявольской работе. Один злой дух предложил сказать людям, что Бога нет. Другой предложил распространить слух о том. что нет души. Дьявол был недоволен. В конечном итоге один чертенок проскользнул вперед и попросил, чтобы миссия была приписана ему. Дьявол спросил его. что он скажет человеку. Чертенок ответил: «Я бы сказал, что нет никакой спешки». Его незамедлительно представили к этой работе, и коридоры ада огласились криками ликования. Иногда Дьявол изображается в виде скелета, связывая его с семью смертными грехами средневековой теологии: гордыня, распутство, зависть, гнев, жадность, чревоугодие и лень. То. что делает эти грехи такими смертными, это тот факт, что их не всегда можно распознать на основе явного действия. Часто эти грехи могут казаться даже добродетелями. Сложно опознать и противодействовать им в самом себе. Как часто бывает в вопросах морали, определяющим фактором является в большей степени не то, что делает человек, а то. как он это делает. Например, когда Сатана появился перед Иисусом на горе и искушал его превратить камни в хлеб, предлагаемое явное действие было бы достаточно безобидным. Рассматриваемое исключительно с материальной точки зрения, это могло быть полезным. Но для Иисуса сотворение этого чудесного мастерства только для демонстрации своей силы, было бы злоупотреблением своим данным Богом творческим началом. В этом столкновении с Искусителем он столкнулся и имел дело с вопросом вечной проблемы целей и средств, решение которой проводит различие между истинным чудом и низкосортным, кустарным фокусом. К счастью, для многих из нас искушение продемонстрировать чудо не является проблемой, но искушение вообразить, что мы можем, всегда присутствует. Всегда, когда любая архетипическая сила врывается в сознание, мы чувствуем прилив энергии и вдохновение таких сверхчеловеческих размеров, что мы становимся настолько инфляцированными своей собственной силой, что теряем связь со своими ограничениями как простого человеческого существа. Маски, которые носит Дьявол, и искушения, которые он заботливо предлагает, различаются в зависимости от культуры. Для наших предков Дьявол рисовался как Библиотека книг по магии/эзотерике/саморазвитию олицетворение плоти, представляющей сексуальную страсть. Сегодня секс и тело больше не считаются грешными. На самом деле, сексуальная свобода сейчас стала таким бедствием, что именно ханжеское ограничение стало носителем рогов. Любая функция человеческой психики, действующая неосознанно, является дьявольской. Мефистофель Гете — классическое олицетворение подобного рода автономной работы. «Мефистофель,* — говорит Юнг. — «Дьявольский аспект каждой психической функции, вырвавшейся на свободу из иерархии всей психики и наслаждающейся независимостью и абсолютной властью. Но этот аспект может быть воспринят только тогда, когда эта функция становится отдельной величиной и объективирована или персонифицирована…*. Такой объективизацией Дьявола является портрет Мефистофеля Делакруа (рис. 66). Здесь он появляется как «эфирный, воздушный дух и безбожный, порочный разум*. Посмотрите, как грандиозно он летит по ночному небу высоко над спящим человечеством и безопасно, без риска, вне досягаемости даже высочайших церковных шпилей. Он не плохо выглядящий товарищ: он иногда может выглядеть Рис. 6б 73) очень изыскано, утонченно. В конце концов, он должен быть привлекательным, и он не привлечет нас. подчиняя нашу энергию себе. Один из самых красивых и вне всякого сомнения самый надменный из дьяволов тот, с которым мы уже встречались в виде центрального персонажа Блейковской картины «Сатана, торжествующй над Евой» (рис. 63} Неудивительно, что «бедная Ева. у которой не было матери“(-цитируя классическую фразу Ральфа Ходгсона), попалась на его слова. Как бы мы изобразили Дьявола теперь? В нашей сегодняшней механизированной культуре одним из дьявольских аспектов, конечно, является дегуманизирующее воздействие нашей компьютерной психологии. Наглядно мы могли бы представить себе сегодняшнего Дьявола в виде чудовищного робота, двигающегося, благодаря компьютеру, безжалостно, механическими шагами по земле, ломая под своей металлической тяжестью все человечество, род людской и всю природу. Детально изучив архетип Дьявола давайте вкратце сравним его портрет с Магом, который предстает над ним наверху первого вертикального ряда на нашей карте. Маг стоит на твердой земле. Дьявол усадил себя над нами. Маг удерживает свое внимание на некоторых деталях на столе перед ним — обе его руки действуют в направлении единственной цели. Не так обстоит дело с Дьяволом, одна рука которого поднята в неподвижном, ригидном, насмешливом жесте, в то время как другая держит опасным образом меч. Очевидно, что его правая рука совсем не ведает, что замышляет его левая рука. Он настолько же безответственен, как и маленький ребенок. Его детскость выдает себя в его робкой, застенчивой улыбке и в его хваст- Рис. 67 ливой браваде, позе, которая без сомнений предназначена для того, чтобы скрыть его явную неумелость с мечом. В связи с тем, что он игнорировался в нашей иудео-христианской культуре, он не повзрослел с годами, так что он остался незрелым, и. как и все дети (и как мы тоже), он жаждет признания. Если мы продолжим игнорировать его, он намеренно совершит необычайные деяния, чтобы привлечь наше внимание. Одна итальянская колода Таро изображает Дьявола и его подручных бесят высунувшими свои языки, как шаловливые дети (рис. 67). В средневековых изображениях ада язык Дьявола иногда показан торчащим как фаллос из области его гениталий. подчеркивая его хорошо известную склонность к сексуальной распущенности и намекая на то. что необузданное, невоздержанное использование произнесенного слова может быть таким же дьявольским, как и сексуальный промискуитет. В связи с тем, что фаллос может символизировать творческое стремление на любом уровне представления, эта репрезентация Дьявола Библиотека книг по магии/ЭЗотерике/саморазвитию может также высмеивать мнение, что талант, гений, любовь и другие так называемые духовные качества, падают исключительно с белых облаков выше. По всей видимости нам все еще необходимо напоминать об этом. Не так давно Сумасшедшая Джейн Йетса шокировала Епископа (и многих читателей) ее откровенно высказанным утверждением, что «… Любовь воздвигла свою обитель / В месте испражнений…». Между Магом и Дьяволом сидит Правосудие, две чаши весов которой пусты, готовые взвесить и измерить возможности и светлой, и темной магии. Ее заботит гармония и баланс. Мы знаем, что должно произойти, если мы перегрузим одну чашу ее весов сладостью и светом, силой позитивного мышления и другими подобными образами совершенства, оставляя вторую чашу пустой. Дьявол нагрузит пустую чашу наказаниями за наше пренебрежение, игнорирование: уличная преступность и массовые беспорядки, поджог и беспредел. Природа не выносит пустоты. Мы обсуждали его Сатанинское Величество с большим размахом. До того, как мы покинем его, давайте попробуем связать его более прямо с нашим собственным личным опытом. В конце концов именно там мы с ним ежедневно сталкиваемся. За исключением того, что кто-то может быть «одержим Дьяволом», мысль о подобной одержимости звучит слишком фантастичной для правдоподобности, доверия. Для непосвященного, профана слово «одержимость» — это просто метафора, описывающая психологическое состояние определенных нарушенных личностей. Нам нравится думать, что это не может произойти с нами – что современная наука с ее знанием превентивной психологии. эндокринологией и сбалансированными витаминами заранее исключает такую возможность. Но это может случиться с кем угодно в определенных условиях достаточного напряжения; и это на самом деле случается, в небольших количествах. даже чате, чем мы замечаем. 8 тревожащем портрете Пауля Клее «Одержимая девушка (рис. 68) мы можем увидеть, как подобный прорыв психики выглядит снаружи. Возможно, выражение лица этой девушки напомнит нам о друзьях, горячо препирающихся с нами о политике. Или возможно изучение этого портрета может познакомить нас с тем, как мы сами на короткое время чувствовали себя, когда все наши энергии были вовлечены в один проект, вытесняя все остальное. Трудно уловимая штука в подобного рода одержимости — это то. что. что бы нас ни поглотило, это может Рис. 68 233 само по себе быть вполне достойно похвалы, оправданной заботы, как например, экология, мир во всем мире. Это бессознательное поглощение является таким дьявольским. Уместно замечание Юнга о подобной нечестивой добродетели: «Мы совершенно забываем, что мы можем быть столь же ужасно побеждены как добродетелью, так и пороком. Существует безумная, разнузданная добродетельность, которая так же постыдна, как и порок, и ведет к такому же количеству несправедливости и насилия*. Пет сомнений, что у всех нас был опыт столкновения на улице или у дверей дома с незнакомцем, который, как Древний Моряк, пригвождал нас своим сверкающим взглядом и призывал нас к чистому существованию и братской любви. Наше первое желание — отпрянуть, не потому что мы за грех и против любви, но потому что инстинктивно мы боимся одержимости. Она пахнет Дьяволом. С другой стороны, хорошим признаком того, что мы сами можем быть одержимы архетипической силой, является выражение паники в глазах других, когда мы начинаем заниматься нашим «делом*, исключая другие важные ценности. Дьявол омерзителен, отталкивающий, но как мы увидели, он также привлекателен. Управляемые его чередующимися силами притяжения и отталкивания, мы перемещаемся, раскачиваемся по нашему спиралевидному пути к самоосоз-нанию. Даже детьми мы чувствуем, как внутри нас работают эти парные силы. Одно красивое и показательное описание подобного рода переживания изложено Германом Гессе в романе «Демиан*. Эта чуткая история соединяет читателя лично и эмоционально с неоднозначной ролью Дьявола на протяжении всей нашей жизни. Литература изобилует персонификациями Дьявола настолько разнообразно, насколько они освещены. Среди них Яго Шекспира, возможно, наиболее известен. В популярном рассказе Стивена Винсента Бенета «Дьявол и Даниел Вебстер* Дьявол появляется как современный гражданин с изрядной убедительностью и шармом. Т.к. история происходите Новой Англии, в конце побеждает добродетель. Но в леденящем кровь романе Томаса Манна «Марио и Маг* Дьявол нарисован как профессиональный маг, который использует темные гипнотические силы безжалостным и разрушительным образом. В религиозной полемике Сатану рассматривают как автора всех пороков. Игру в карты даже называли «дьявольская книга с картинками*. Нет сомнений, что Сатана приложил руку к созданию Старших Арканов Таро и с удовольствием смотрит, как мы ломаем голову, прокладывая путь сквозь их тайны. Никакое обсуждение его Сатанинского Величества не будет полным без учета роли, которую играют две не достигшие человеческого уровня жертвы, изображенные в XV карте Таро. Легко увидеть, как Дьявол способствует их проступку, мешая их росту и развитию, но не так легко представить, как эти два относительно беспомощных создания могут способствовать правонарушению Дьявола и препятствовать его взрослению на пути к сознанию. В наших личных жизнях также мы обычно думаем о «дьявольщине* в контексте явных действий, часто не обращая внимания на менее явную истину, что пассивное согласие, покорность и слепая наивность могут быть равно дьявольскими. Например, нам легко признать, что манипуляции в себе или в других являются работой Дьявола. Здесь изображен «Дьявол с когтями* Рихтера (рис. 69). Но мере того, как мы смотрим на нее. мы можем почувствовать безобразные качества этого Библиотека книг по магии/эзОТерике/саморазвитию манипулятора, создающего паутину для ловли неосторожной, излишне доверчивой жертвы. В моменты искания души мы честно пытаемся разыскать подобные чудовищные качества в себе и разбить наголову соблазн обольщать других в сети для своих целей. Но когда мы обнаруживаем себя запутанными в подобного рода паутине, пойманными и связанными манипуляциями других, искание души часто останавливается и начинается поиск виноватых. Обычно мы представляем себя всецело обманутыми и полностью невиновными. Мы громко заверяем о нашей невинности, непорочности, гордо выставляем ее напоказ как знамя, не останавливаясь, чтобы задаться вопросом, является ли Рис. 69 непременно подобная невинная наивность добродетелью. Джералд Хёрд, покойный английский философ, говаривал, что для каждого убийства (психологически говоря) обычно требуется два сообщника – равно виновных — убийца и убитый. Трудно поверить, что позволение себе стать жертвой, является настолько же дьявольским, насколько и исполнение роли агрессора. Но если посмотреть по-другому на классического манипулятора Рихтера, можно увидеть истинность тезиса Херда. Этот Дьявол не гонится за нами, он кажется полностью погруженным в создание своей ловушки. Для того, чтобы попасть в ее путы, мы должны непременно сделать хотя бы один невинный шаг вперед! Дьявол, видов которого и впрямь легион, представляет много серьезных проблем. Мы не должны относиться к нему беспечно. Тем не менее в общении с ним. мы могли бы научиться немного смеяться, т. к. юмор может служить мостом, соединяющим его мир с нашим, очеловечивая их оба. В использовании юмора как подхода к Дьяволу у людей Востока — рука мастера. Их демоны, насколько бы они ни были страшными, всегда оставляют место для высмеивающего юмора. Даже их самые гротескные маски обладают нелепостью Хэллоуина, что заставляет их казаться доступными. Позвольте нам в силу вышесказанного завершить эту главу небольшой китайской мудростью, взятой не у Конфуция, но списанную с современного дорожного знака, на котором читаем: ‘Двигайтесь спокойно по скользкой дороге, т.к. в ней скрывается демон заноса*. 235
